Даже невооружённым взглядом можно наблюдать такое загадочное явление – «смерть идей», «смерть идеологий». На наших глазах великие антисистемные, пафосно-романтические движения прошлого теряют свой смысл, теряют сок, становятся тусклыми, убогими. Они стареют, деградируют, разлагаются и, в конечном итоге, - умирают. В лучшем случае – они уже просто никому не нужны. Или же они становятся всего лишь частью – где-то совершенно необязательным довеском, где-то прямо-таки необходимым элементом – но всё-таки просто частью того, против чего они боролись. Это – в худшем случае, что чаще всего и происходит. 

 Посмотрите на все эти «коммунизмы», «анархизмы», «национал-социализмы»; посмотрите на панк-движение, на модернистскую литературу, и т.д. и т.п. – всё, что имело в себе некую «искру», хоть самую малую часть чего-то высшего – всё это стало банальным, смешным, карикатурным слепком, или же ещё хуже – превратилось в страшную, агрессивную, идиотскую патологию…

 Я здесь не буду живописать вышеприведённый тезис конкретными примерами из истории политических и культурных движений – не в этом мои цели. Да все эти примеры и так на поверхности – слепой только не увидит…

 А что же национал-большевизм? О, это нечто великолепно-русское. Нечто невыносимо-сочное. Метаидеология, рождённая в горниле железного ХХ века, что был не чета нынешнему ХХI – пластмассовому столетию. Идея, расцветшая на руинах сокрушённых революциями империй – Российской и Германской – она проводила их в последний путь – и засвидетельствовала их новые, фантастические реинкарнации – Советскую Россию Сталина и фашистский Третий Рейх. Национал-большевизм, рождённый в раскалённой героической атмосфере предвоенной поры, был забыт, похоронен, так до конца и не высказан. Его ростки тихонько скреблись в запыленных сборниках сочинений Устрялова и Никиша; эти же ростки безуспешно рвались через мёртвую плёнку марксизма в постсталинском СССР; они солнечными зайчиками падали где попало – в «Молодой Европе» Тириара, в национальных движениях «Третьего мира» - да мало ли где!

 Везде, где было что-то живое и яркое – везде прорывались ростки одной и той же невысказанной, невыраженной словом и не оформившейся в плоть метаидеологии – некоей солнечной доктрины… Именно Россия должна была явить её всему остальному убогому миру. Потому что так надо – потому что по-другому быть не может. Наш национальный дух должен был найти своё воплощение в этой идее – и снова магическое действо развернулось на обломках падшего государства – Советской империи, взорванной либеральной революцией. В теоретических трудах А.Г. Дугина, в деятельности молодой Национал-большевистской Партии метаидея, наконец-то, нашла саму себя. Красивый, гармоничный идеологический синтез вылился в политическое действие.  

 Теперь уже можно сказать – это была сияющая вспышка света среди грязи русской смуты. Эта вспышка дала разгон не только собственно НБП. Подзабытые, никому не нужные идеи коммунизма, социализма, монархизма, национализма – словно получили второе рождение и рванулись вперёд, скрещиваясь, причудливо сливаясь друг с другом – они заново наполнялись жизнью, открывая в себе всё ту же метаидеологию – всё тот же неуловимый национал-большевизм, который, как оказалось, чёрт побери, – есть почти везде! Чудо из чудес! Вся оппозиционная политика в России была пронизана национал-большевизмом.

 Более того – НБП стала сногсшибательным локомотивом радикальной культуры. Не будем сильно распространяться на этот счёт. Скажем только одно – всё, что можно слушать из отечественного рок-производителя – по-настоящему с удовольствием слушать и восторгаться – всё это так или иначе, в той или иной степени, было связано с НБ-сценой. И НБ-панкрок девяностых – это то, чего никогда прежде не было, и, наверное, уже не будет – это просто героизм, боль и любовь, вылитая в звуки и слова…

 Так почему же вся формация надорвалась, надломилась и рухнула? В чём причина? Что произошло? Выскажу свою догадку. Ну, скажем так, не совсем свою. В статье «Либо мы, либо ничто» А.Г. Дугин подметил интересную вещь: «… национал-большевистская линия вдохновляется особым духовным ориентиром… Без участия этой силы ни большевистский, ни фашистский эксперимент вообще не были бы возможны. Только после определённого искажения, «порчи» политического инструментария, сила эта отходила от данных движений, оставляя их на произвол рока…». Фактически, в данном отрывке Дугин применил к сфере политики один из фундаментальных законов бытия – я лишь совсем-совсем недавно докопался, и слегка прикоснулся к этому закону. Его можно назвать «Законом черты», или «Законом лимита». Суть в том, что Божественный Промысел (так я это называю, кому не нравится – пусть прибережёт свою материалистическую слюну и читает дальше), так вот, Божественный Промысел всегда хочет помочь своему детищу – человеку и человечеству. Он даёт часть своего Духа, своей силы, бросает свою искру той личности, государству, нации, движению, идее, и т.д. – которая по Промыслу должна стать орудием Его воли на Земле. При этом всегда есть определённый лимит, черта – до выхода за которую человек, историческая личность, вождь, империя, нация, партия – должен совершить некое деяние, некий прорыв – преобразовать себя и окружающий мир – свершить волю Провидения и отдать, таким образом, Ему свой долг.  

 Если же этого не происходит – если движение, по Дугину, «искажает» себя, тормозит, не может в назначенный срок найти путей осуществления предначертанного деяния… - начинается «кризис жанра», экзистенциальные метания. Сам по себе кризис не страшен – он суть поиск. Но когда эти метания затягиваются, превышают лимит, за которым совершение деяния уже становится невозможным (а Провидение предупреждает о приближении к этой черте – но, как правило, этих знаков не замечают) – тогда Сила покидает движение или идею, «искра» гаснет – и движение остаётся один на один с холодным энтропическим окружающим миром. Один на один с собственными посредственными вождями; с их жадной слизняковой челядью; с их химерическими идеями и безумными проектами; с рядовыми активистами, которые все как один – не строители Днепрогэса… И далее – один за одним следуют удары всесильного рока, от которых прежде хранила незримая Сила… И – плачевный финал. 

 Короче говоря, НБП в расцвете сил, находясь на вершине своего могущества, не смогла осуществить то, чего требовала от неё История. Не смогли определить цели, не смогли создать политический инструментарий, «зависли» в развитии – начался явный «кризис жанра». Экзистенциальный поиск не увенчался успехом, затем превратился в фарс. Начались идеологические эксперименты, метания затянулись, всё перешло за черту – и партия выдохлась – Дух Силы отошёл от неё. В итоге, как говорил украинский президент-реформатор – «маемо тэ, що маемо» - всё рухнуло. 

 На сегодняшний день можно констатировать, что национал-большевизма больше нет. Точнее, его «снова нет». Как политической и общественной идеи, как сколь-либо заметной силы социальных преобразований – его нет. В проекте он есть – его дух бестелесный витает невысоко над землёй. Но политически – национал-большевизм мёртв. Национал-большевизм был последней, самой энергетически-мощной, и самой лучшей в плеяде антисистемных идеологий, на него возлагались все светлые надежды, он был венцом всего – и вот, он умер. Теперь ничего больше не осталось – и лимит исчерпывает уже вся Россия, а вместе с ней – и весь мир, потому что без России он – ничто… 

 А ведь со времени крушения НБП так и не был решён вопрос, на который старая партия не смогла ответить – этот проклятый извечный вопрос: «что делать?» А без ответа на этот стратегический вопрос, и без создания формации, адекватной поставленным задачам, невозможно вернуться на дорогу, ведущую к деянию. В общем, сейчас «самое-самое время смотреть открытыми глазами на Солнце», потому что «скоро стемнеет совсем» - мы приближаемся к черте. Необходим самоанализ за последние годы, необходимо понять, что было сделано не так, и что продолжает делаться не так. Что-то было потеряно, какая-то алхимическая соль, без которой никак. И вспоминается евангельская притча-предостережение: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям» (Мат.: 5, 13).

Пётр Пересветов,

  НБ-Одесса